Был восемьдесят лет назад в Калужской области колхоз имени Кутузова. Были там и председатель, и партактив, и комсомольцы. И все они, включая председателя, были профессиональными нищими. Так ещё при царе-батюшке повелось. Это был очень хорошо налаженный промысел, приносивший немалые барыши. И ни революция, ни советская власть не смогли изменить ситуации. О нищенстве в СССР 5 апреля в Ельцин Центре рассказала доктор исторических наук Елена Зубкова.
Историк отметила, что тема нищенства – универсальная. Она не знает ни времени, ни государственных границ. Нищенство – это социальная проблема, указывающая на наличие в обществе людей с пониженным жизненным статусом. Нищенство – это спутник бедности. При этом, очень многие нищие – люди далеко не бедные. Всегда и везде они делились на две категории – на нищих истинных и ложных. А нищенский промысел – на вынужденный или, как его называли в дореволюционной России, случайный – и профессиональный. Это общее место. Человек с протянутой рукой мог бы легко стать символом цивилизации, поскольку существует столько же, сколько она сама. Но у нищенства в СССР была своя специфика.
– Советская специфика нищенства начинается с языка, со слов и понятий, – заметила Елена Зубкова. – И если в европейских языках для его обозначения существует по одному слову ( beggar по-английски или bettler по-немецки), то в русском сразу два: нищенство и попрошайничество. Попрошайничество как деяние и образ действия, просьба о милостыне без указания мотивации. Второе отличие в советской специфике – отношение к этой разновидности социальных девиаций, особенно если сравнивать советский опыт с дореволюционным российским опытом. И здесь мы вынуждены отметить колоссальный контраст, потому что в Российской империи, особенно в XIX веке, этой проблемой занималось сразу несколько институтов. Комитеты для разбора и призрения нищих были в Москве и Санкт-Петербурге. В 1889 году была организована специальная комиссия при Министерстве юстиции для изучения проблемы нищенства и разработки мер борьбы с ней. Наконец, этим очень активно занимались наши писатели и публицисты – Гиляровский, Крестовский, Свирский – они работали почти как современные социологи – в режиме включённого наблюдения. То есть ходили на это «дно», разговаривали, наблюдали, писали. И новой большевистской власти проблема нищенства досталась в наследство от Российской империи.
По словам Елены Зубковой, в первые годы советской власти наблюдается очевидная преемственность – нищими активно занимаются. Проблема изучается на материалах переписи и точечных исследованиях. Ведутся публичные дискуссии «О социальном паразитизме». Правда, обсуждается и трактуется это в основном в негативном ключе. Борьба с социальными аномалиями – бродяжничеством, нищенством, проституцией – в 1920-е годы получает статус государственной программы и заносится в Первый пятилетний план. На это выделяются деньги. И основные меры здесь – профилактика и социальная помощь нуждающимся. В 1929 году было принято постановление ВЦИК и Совнаркома РСФСР «О мерах по ликвидации нищенства и беспризорности взрослых». Налицо явная перекличка с опытом Российской империи. Кроме одного момента – частная благотворительность запрещена.
В 1936 году принимается Конституция СССР, где проводится мысль о том, что в Советском Союзе не может быть нищеты, голода и безработицы. Что всё это спутники капиталистического общества. Идёт построение позитивного имиджа нового государства, режима и общества. И бедность в эту позитивную картину никак не вписывалась. Тут и происходит резкий переход от мер социальной помощи нищим к репрессивным административным практикам. Нищие вместе с бродягами становятся объектами откровенных репрессий.
– В связи с этими подвижками, тема нищенства вообще исчезла из публичного пространства, – рассказала Елена Зубкова, – об этом не говорилось. И эта идеологическая ловушка создавала парадоксальную ситуацию: нищенство как будто существовало и одновременно отсутствовало. В публичном пространстве – прессе, литературе, кино – эта тема не обсуждалась почти 30 лет. И дальше у меня, как у любого историка встаёт главный вопрос: а источники? Они все по дореволюционному периоду. В советский период всё обрывается после 1920-х годов. Есть источники – материалы милиции, суда, прокуратуры. Немного – из социальных служб. То есть взгляд со стороны государства. Там есть интересные, даже любопытные факты. Но односторонние. Чего не хватает? Взгляда со стороны субъекта. Именно поэтому таких людей социального андеграунда часто называют «человек без голоса». Не оставили они после себя никаких документальных письменных свидетельств. Не давали интервью. Не было ни Гиляровского, ни Крестовского, которые бы ходили в народ и этим занимались.
Данных не было. А нищие были. В том числе профессиональные попрошайки. И милостыню они собирали целыми колхозами.
– Ещё с дореволюционных времен существовали так называемые «нищенские гнёзда» – и пальму первенства здесь держала бывшая Калужская губерния, – продолжила свой рассказ Елена Зубкова, – самое удивительное, что им удалось пережить и революцию, и Гражданскую войну, и коллективизацию. И продолжить побираться. В этом участвовал и партактив, и комсомольцы, и дети, и взрослые, и сотрудники сельсоветов, которые выдавали разрешения на проезд в города – ведь паспортов у сельского населения не было. Большие и Малые Желтоухи, Воткино, какие-то ещё сёла. Они стали называться колхоз имени Ворошилова, колхоз имени Кутузова, колхоз «Рассвет», колхоз имени XIX партсъезда, но профессиональное нищенство не прекратилось. «Работали» они в основном в Москве. Здесь были съёмные квартиры – «хаты». На месте новичков обучали наставники. Их пытались наказывать. Запугивали. «Били рублём». Были проверки из ЦК комсомола. Но промысел оказался очень живучим.
Лекция Елены Зубковой
Президентский центр Б.Н. Ельцина
В следующий раз о нищих серьёзно заговорили после окончания Великой Отечественной войны. По словам Елены Зубковой, нищими чаще всего становились инвалиды войны и дети, оставшиеся сиротами. Официальных данных здесь по-прежнему мало.
– Нищая братия просто обрушилась на города, и нищего можно было встретить везде. И, конечно, лицом этого нищенства был, к сожалению, человек в гимнастёрке. Сколько было инвалидов войны? Реально? – задаётся вопросами Елена Зубкова. – По данным Министерства обороны – 2 миллиона 576 тысяч человек. Историки осторожно говорят о 3 миллионах разных совершенно категорий инвалидов. Ещё сложнее судить о том, кто из этих людей вписался в мирную жизнь, а кто остался за бортом? Опять получается «человек без голоса». Точных цифр нет. Личных воспоминаний тоже. Но есть человеческая память. Что она сохранила? Картинки. Какие? Это бывшие фронтовики, побирающиеся в вагонах, в трамваях и на рынках. В конец опустившиеся люди, ошивающиеся у шалманов и пивных. Бездомные бродяги. Инвалиды, ушедшие в теневой криминальный бизнес. А ещё странные «имена», которые им дали в народе: «костыли» – инвалиды без одной руки или ноги; «обрубки» – люди без рук; «печёные» – ветераны с ожогами, чаще всего горевшие в танке, «тачки» – инвалиды без ног, передвигавшиеся на тележках с помощью «утюгов» – специальных накладок, надетых на руки; и, наконец, «самовары» – люди без рук и без ног.
А потом они исчезли. Везде и почти одномоментно. В народе ходили стойкие слухи, что всех их вывезли «за 101 километр» и попрятали по интернатам и инвалидным домам. Вроде Дома инвалидов на острове Валаам. Именно туда в 1974 году смог попасть художник Геннадий Добров. Он нарисовал десятки портретов инвалидов Великой Отечественной. Но показать публике серию, получившую название «Автографы войны», автор смог только в 1986 году, уже после начала Перестройки.
При Сталине про нищих официально молчали и первые публикации на эту тему появились после его смерти – в 1954 году. Но и тогда, и во все последующие советские годы нищенство трактовалось исключительно в негативном свете – в контексте паразитизма. И с проблемой бедности и уровня жизни никак не было связано. В 1960 году и вовсе была введена уголовная ответственность за нищенство. Статья 209 УК РСФСР гласила, что «Систематическое занятие бродяжничеством или попрошайничеством, продолжаемое после повторного предупреждения, сделанного административными органами, карается лишением свободы на срок до двух лет или исправительными работами на срок от шести месяцев до одного год». Отменили эту статью только в 1991 году. Тогда же на экраны вышел фильм Эльдара Рязанова «Небеса обетованные» – одно из самых ярких, ещё советских, высказываний на тему нищенства.
Согласно Единому государственному реестру юридических лиц (ЕГРЮЛ) «Колхоз имени Кутузова» до сих пор работает в деревне Митинка (Спас-Загорье) Малоярославецкого района Калужской области. С 2016 года он состоит в реестре субъектов малого и среднего предпринимательства как микропредприятие. По документам выращивает пшеницу и овёс. В разделе «Дополнительные виды деятельности» указано «Животноводство».
– Надо бы съездить, посмотреть, чем они там заняты, – смеётся Елена Зубкова.
