Ушел из жизни театральный режиссер Николай Русский. Его не стало в возрасте 41 года.
Николай Русский родился в Томске в 1982 году. В 2016 году Николай окончил Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства (СПбГАТИ). Его спектакли были поставлены в таких городах, как Екатеринбург, Краснодар, Воронеж и Хабаровск. А дебют Русского как режиссера получил театральную премию Петербурга «Золотой софит».
В апреле 2018 года на сцене Театральной платформы «В Центре» Ельцин Центра Николай Русский поставил спектакль по пьесе драматурга Рината Ташимова «Шпаликов», в апреле 2019-го – по пьесе драматурга Ирины Васьковской «Коллективные действия».
О Николае Русском вспоминает руководитель Театральной платформы «В Центре» в 2016-2022 гг., куратор конкурса пьес о 90-х «Зачем я это помню» Наталья Санникова:
– Умный, образованный, талантливый, с совершенно отдельным режиссерским взглядом, и – нежный. Никогда не встречала другого режиссера, на которого бы так действовала критика критиков. После неудачного фестивального показа «Коллективных действий» его прямо-таки трясло, и он все удивлялся, как это они не понимают.
А вот у «Шпаликова» сразу был большой успех. Мы его много куда возили. И в Питер, и в Москву. Его показывали в телевизоре, его можно было посмотреть даже в самолетах авиакомпании «Россия». Его и сейчас можно посмотреть в интернете на сайте «Культура».
Еще когда мы работали в Екатеринбургском ЦСД, вместе с друзьями-приятелями хотели Колю позвать на постановку. Услышали от внушавших доверие театральных людей, что есть такой хороший режиссер у Фильштинского на курсе – Коля Русский. Красивое же имя – Коля Русский. Не Николай, а Коля. Коля Русский. Придумывали, как найти денег, но так ничего и не придумали. Поэтому пригласить его получилось сильно позже – уже после того как он выпустился, и уже на Театральную платформу Ельцин Центра, где он и поставил «Шпаликова». Тогда мы и познакомились.
Мне кажется, Коля такой режиссер, которому непременно нужно поперек текста. Тогда все получается. Ташимов, когда писал пьесу, прочертил путь саморазрушения героя, а у Коли в спектакле Шпаликов был разрушен с самого начала. Так что всё остальное стало набором аргументов. Еще забавно, что несколько ходов в спектакле Коля придумал от недостатка средств. Мне кажется, замечательный получился прием, когда видеопроекция кадров из шпаликовских фильмов дрожит, сбивается, возвращается назад и топчется, как будто нетрезвая рука руководит процессом. А все по бедности, чтобы не платить за использование фрагментов фильмов. Точно так же – чтобы не платить за использование образа крокодила Гены (говорили, что там всё сложно с правами, владельцы прав лютуют) – вырезали Гену (крокодила), оставили только его силуэт, сидящий на крыше вагона, стремительно убегающего вдаль. Получилась страшноватая ничем не заполненная генина пустота. Шпаликовская пустота.
С Колей хорошо работать и хорошо общаться. Не помню, чтобы мы с ним ругались в процессе репетиций. Артисты – да, бывало. Потому что Коля – сложный. Его театральные образы ускользают от точных формулировок. И время в его спектаклях течет по-другому, он может взять и поставить десятиминутную статичную сцену, чтобы все начали изнывать. И потом, после такой вот сцены, даже не пытаться выровнять ритм. Оставляя тебя в зыбком и вязком. Конечно, артистам иногда было сложно с этим согласиться. Но я наблюдала со стороны. И в споры не ввязывалась. И не ссорилась. Или мне сознание только сейчас услужливо это подсказывает?
Потому что Коля – нежный.
Никак не могу найти пристройки к прошедшему времени.
