Киноклуб Ельцин Центра 24 июня принимал у себя в гостях актрису театра и кино Викторию Толстоганову. Лето в разгаре, но работа киноклуба не прекращается. Виктория и ведущий – киновед Вячеслав Шмыров – только что вернулись с тридцатого, юбилейного кинофестиваля «Кинотавр» и первые вопросы к ним были об этом.
В программе фестиваля были представлены сразу два фильма с участием актрисы. Это «Гроза» Григория Константинопольского и «Выше неба» Оксаны Карас. Участие в мелодраме «Выше неба» было отмечено призом за «Лучшую женскую роль». Участники киноклуба поздравили актрису аплодисментами.
Для Вячеслава Шмырова поездка на фестиваль – часть его профессиональной деятельности. И его интересует, может ли актриса на таком профессиональном форуме как «Кинотавр» позволить себе быть наивным зрителем. В этом году актрисе случилось побывать и наивным зрителем, и профессиональным. Кроме того, в двух фильмах она конкурировала сама с собой.
– Я не наивный зритель в принципе, – призналась Виктория. – Оценивающий. Но если говорить о женских ролях, я их не сравнивала. Сравнивала фильмы. И не всегда эти сравнения были в пользу наших картин.
Актрису попросили рассказать, какие картины ей понравились, на что стоит обратить внимание.
– Мне понравился фильм Нигины Сайфуллаевой «Верность». Он показался мне очень тонким и интересным. Также мне показалась интересной картина Александра Золотухина, ученика Сокурова, «Мальчик русский». Программа в этом году была насыщенная и разношерстная. Завидую тому, что скоро вы будете смотреть фильм «Дылда» Кантемира Балагова, тоже ученика Сокурова. Он не был в конкурсной программе, но мне посчастливилось его посмотреть. Сразу после «Кинотавра» я отправилась на фестиваль «Зеркало» в Иваново и там через три дня снова посмотрела «Дылду». И хочу вам сказать: не пропустите эту возможность.
Вячеслав Шмыров назвал главной интригой фестиваля в Сочи тот факт, что в конкурсной программе участвовало много картин женщин-режиссёров.
– Женский взгляд на мир был представлен в полном объеме, – подчеркнул ведущий киноклуба. – И картина Нигины Сайфуллаевой стала локомотивом конкурсной программы. Мужскую линию, связанную с брутальным жанровым кинематографом, возглавил фильм «Завод» Юрия Быкова, но победил не он, и это ещё один внутренний парадокс. Победил фильм под названием «Бык» дебютанта Бориса Акопова. В этом году «Кинотавр» был соткан из подобных парадоксов.
«Кинотавр» – это одно из важных мест, где делается кино, пояснила Виктория, там встречаются люди, устанавливаются творческие связи. На фестиваль едут не для тусовки, а для работы. Несмотря на море и солнце, это рабочая площадка. Актрисе кажется, что профессионализм фестиваля в разы выше профессионализма всего российского кино. И если все мы будем это понимать, то быстрее будем двигаться. Оно порой не успевает, тормозит сценариями и теми художественными приемами, которые используют в современном кино. Жаль, что авторы не пытаются удивить даже себя. Есть исключения из правил. Есть прекрасное кино. Но его должно быть больше. Редкие фильмы становятся долгожителями.
– Кинематограф быстро стареет, – констатировала актриса. – Поэтому нужно успевать схватить пик молодости, а не стареть, еще не родившись.
– Чтобы вы понимали, что такое «Кинотавр», приведу один пример, – объясняет Вячеслав Шмыров. – «Мальчик русский» Александра Золотухина был на фестивале в Роттердаме в феврале. И до «Кинотавра» его в России никто не видел. С «Кинотавра» начинается кинематографический сезон и в сфере авторского кино, и в сфере мейнстрима.
Участники киноклуба посмотрели трейлеры фильмов с участием Виктории, представленных в Сочи. После просмотра ведущий киноклуба поинтересовался, почему среди героинь актрисы так много отрицательных ролей.
– Когда Григорий Константинопольский предложил вам роль Кабанихи, вы как к этому отнеслись?
– Онемела. В страшном сне не могла себе представить, что мне могут предложить играть Кабаниху. Гриша Константинопольский позвонил мне и сказал: «Если я тебя не утвержу после проб, ты же на меня не обидишься?» «Нет, конечно, – сказала я Грише. – Не обижусь!», на что он мне сказал: «Всё будет хорошо, не переживай!». Я пришла на пробы. Константинопольский, на мой взгляд, прекрасный режиссер – своеобразный, оригинальный. Но очень непростой человек, нелёгкий в общении. Когда начались кинопробы, начался ужас и кошмар. Ничего не получалось. Гриша говорил: «Хочу, чтобы ты была не европейская, а дикая Кабаниха!». Он меня измучил на пробах. Я вышла и подумала, действительно, какая из меня Кабаниха. Ему что-то привиделось. Ушла и выдохнула. На следующий день позвонил Гриша и сказал: «Ну, привет, придётся тебе со мной помучиться!». Мы не мучились, конечно, но это была большая ответственность. Потому что Кабаниха – это чистое зло. Даже не человек, а сущность, явление. И делать её нужно было сильнее. Хотя, что уже теперь говорить. После драки кулаками не машут, но для меня это был и большой опыт, и интересная работа.
В «Грозе», перенесённой в современность, сыграли Алиса Хазанова и Мария Шалаева.
– Вы там в ханжестве просто соревнуетесь, – пошутил Вячеслав Шмыров.
– У нас там прекрасная троица, очень смешная. Нам было трудно сниматься, но бодро. Мы даже умудрялись получать от этого удовольствие. Был дикий цейтнот – всего 15 съемочных дней. Собачий холод в Ярославле. Но весело. Гриша не давал скучать и расслабляться. Нам было либо весело, либо страшно. Мы жили с ощущением, что нас сейчас побьют за то, что мы что-то делаем не так, – рассказала актриса.
Творческий вечер Виктории Толстогановой в Ельцин Центре
Обсуждая сильные роли Виктории, зрители не могли обойти вниманием детективный телесериал Вячеслава Никифорова «Палач», снятый на основе истории разоблачения Антонины Макаровой – женщины-палача, которая во время Великой Отечественной войны расстреляла более полутора тысяч соотечественников. Он прошел в 2015 году по Первому каналу, продолжая нашумевший сериал «Мосгаз» с теми же героями. Роль Тоньки-пулемётчицы исполнила Виктория Толстоганова. После этого актриса некоторое время не снималась.
– «Палач» для меня был серьёзной работой. До неё ничего подобного не приходилось играть. Работа состоялась благодаря жёсткой связке с режиссером. Не люблю смотреть свои фильмы, не люблю слушать себя, но этой работой горжусь. Когда-то я снялась у Вадима Абдрашитова в «Магнитных бурях», и мне показалось, что теперь таким и будет в моей жизни кино, – рассказала Виктория.
– Вы вступили в клуб великих режиссеров, – отметил Вячеслав Шмыров.
– Шло время, но ничего подобного мне не предлагали, и тогда Вадим Юсупович сказал: «Хочешь, чтобы тебе каждый год предлагали такие роли? Подожди ещё лет пять!». «Палача» я ждала даже больше. И после него не снималась полтора года. Мне было страшно, такое фильм имел воздействие. Никто об этом вслух не говорил. Я объяснила самой себе, что это была слишком сильная роль. После неё режиссеры обходили меня стороной.
– Вы не говорили себе, что это просто кино, и весь негатив должен остаться в нём? – спросил ведущий.
– В «Палаче» – у меня никогда такого не было раньше – чтобы я после съемочного дня или во время съемочного дня чувствовала такую тяжесть. Было много съемочных дней, когда я снималась с оружием. Были смены, когда я стреляла или в меня стреляли. И это было очень тяжело. Когда пиротехники давали мне в руки оружие, пусть даже с холостыми патронами, у меня руки не поднимались его взять. До этого момента никогда в жизни не думала, что его так тяжело держать. Да, ещё чтобы это выглядело естественно. Я заболела воспалением лёгких, когда мы снимали в немецкой довоенной постройке из красного кирпича, в красивейшем месте под Рязанью – так выразилось моё сопротивление. Мы умирали от усталости не столько физической, сколько моральной. Говоря о «Палаче», я не забываю сказать, что люблю свою героиню и не осуждаю. Это отдельная наша договоренность с режиссером, что мы снимаем фильм не про смерть, а про жизнь. Война – это самое страшное, что может с нами случиться, никто не знает, как себя поведёт. Судить нельзя. После фильма наступила тишина, и я удивлялась, почему мне не предлагают роли.
В послужном списке актрисы более шестидесяти ролей. При этом у неё трое детей. Зрители спрашивали, как актриса успевает все совмещать. Вячеслав Шмыров напомнил, что в советское время это было практически невозможно – редко кому удавалось совместить. Дети были либо брошены, либо росли за кулисами.
– Время диктует новые правила. Сейчас всё можно успеть. Все наши предубеждения из головы. Не в укор моему педагогу Иосифу Ефимовичу Хейфицу скажу. Нам, конечно, очень повезло с ним. Но я очень хорошо помню, как на первом курсе он нам сказал: «Если вы хотите чего-то достичь в профессии, ни в коем случае не рожайте в институте!». Почему нельзя рожать в институте? Я знаю много примеров, когда рожали детей во время учёбы, и всё было прекрасно. На нашем курсе ни одна не родила. Как он нам сказал, так мы и сделали. Мне было не так просто забеременеть Варварой. С момента, когда решила, что мне нужен ребенок, и до её рождения прошло пять лет. За эти пять лет несколько раз отказывалась от съемок. Я была одержима этой идеей, не хотела отвлекаться ни на что другое. Забеременев Варварой, была так счастлива, что отказалась сниматься у Эльдара Рязанова в фильме про Андерсена. Сейчас точно знаю, что могла бы сняться, и ничего бы мне не повредило. На четвертом месяце беременности снималась у Михалкова. Да, дети находятся с нянями чаще, чем хотелось бы, но мне ещё хочется поработать. Думаю, что можно успевать всё.
– Оксана Карас, которая была в Ельцин Центре с картиной «Хороший мальчик», ждет третьего ребенка, – напомнил в завершение разговора ведущий. – Я звал её провести у нас премьеру «Выше неба», но она сказала: «Вдруг я там у вас рожу?».
– Она прилетела на «Кинотавр» представлять нашу картину, а ей рожать через две недели, – подтвердила Виктория. – 27 июня ей рожать и 27 июня у нее всероссийская премьера. Параллельно она снимает фильм «Доктор Лиза». Это режиссерское мышление. Я вас уверяю, что у неё все произойдёт именно тогда, когда нужно. Хотя в Ельцин Центре с ней ничего бы не случилось. Здесь всё есть. В нём можно жить, не выходя на улицу. Для меня это какое-то открытие. Я одна из последних москвичей, кто здесь не бывал. И мне здесь понравилось. Уникальное место и замечательный музей.
Несмотря на понедельник, технический выходной в музее, для Виктории сделали исключение – провели полноценную полуторачасовую экскурсию. Точно также, как и год назад для ее мужа, актера, режиссёра, продюсера Алексея Аграновича, который прилетел на гастроли в Екатеринбург вместе с Максимом Виторганом и «Квартетом И».
– Мне очень понравился музей, но отчасти я знала, что меня ждет, потому что единственная из всех моих друзей здесь не была. В общем, ожидала всего, что увидела, хотя с другой стороны, все равно – это потрясение. Мне кажется, здесь все правильно и честно. В наше время быть аполитичным почти невозможно, но я как-то стараюсь не включать себя в это. Однако здесь в какой-то момент почувствовала, что начинаю волноваться именно из-за событий, которые имели отношение к моей жизни.
– Эти годы сами по себе были очень разными. Какими они были у вас?
– У меня они тоже были разными. Начались с абсолютного безденежья, если говорить о семье. Помню, как все происходило в начале 90-х, и эти пустые прилавки. Потом меня захватил институт. Мои 90-е – это институт. В том смысле, что даже путч, на который я сейчас смотрела в музее, тогда не вызывал у меня такие эмоции. Думаю, что какое-то отношение у нас к этому было, но очень опосредованное. Потому что мы сидели в ГИТИСе и света белого не видели, все как-то проходило мимо нас. Мы занимались театральной деятельностью, были внутри нее и не подключены к тому, что происходило в политике. В конце 90-х я уже начала работать в театре и у меня даже появились деньги. Тогда подумала: «Надо же, я могу давать деньги своим младшим сестрам!». 90-е действительно были разные. Компании у нас были разные. Бандитская московская история не прошла незамеченной мимо меня. Мы все про это знали. У меня очень сильное, теплое чувство к 80-м, а к 90-м такого нет. Помню его как жёсткое время, тяжёлое и неправильное. И у меня нет ощущения, что в этой свободе что-то рождалось.
